Как ты думаешь, Арчибальд, он вернется? — Спросила Стелла. И дворецкий покачал головой: «Никогда».
Лора опустилась на ковер и открыла сумочку. Разноцветные пилюльки в блестящих упаковках посыпались на пол. Она поднимала их одну за другой и отправляла в рот, улыбаясь все той же загадочной улыбкой, которая так заворожила Дренда в их первый вечер.
Обещай мне, что будешь думать обо мне хотя бы полчаса в день, улыбнулась Лиз. Он засмеялся и поцеловал ее:
Сорок пять минут, дорогая, честное слово! И полтора часа в день каждый уикэнд!
Я думала, что смогу остаться здесь надолго, если не навсегда. Выходит, я ошибалась.
Снова зазвонил телефон. Джин надела плащ и погасила свет:
Идем, Линда. Идем отсюда.
Грег был здесь, рядом. Он погладил ее по щеке, нежно, как ребенка:
Спи, Крис. Спи, малыш. Скоро утро.
В тот вечер они ни о чем не говорили. Просто сидели в гостиной у телевизора, потягивая из высоких стаканов красное вино. Ей нравилось, что они ведут себя как люди, прожившие вместе достаточно долго для того, чтобы примириться друг с другом. Это дарило ей смутную надежду, что когда-нибудь, лет двадцать спустя, они будут так же сидеть в гостиной и дружелюбно молчать за стаканом вина. Это, возможно, не было счастьем, но очень его напоминало.
Я не уверена, что это надолго. Но пока он рядом, мне все равно, что будет потом. Ну, почти все равно… И, потом, я надеюсь. Это самый ценный подарок из всех, оставленных мне Пьером: он научил меня надеяться.
И он с наслаждением повиновался ее приказу.
Хватит безумств! — решительно сказал Карл. — Я уже не молод, да и ты… он осекся, увидев, как нахмурилась Джулия, и поспешно добавил: — Впрочем, ты-то еще можешь себе позволить все что угодно. Но ради меня, попробуй немного побыть благоразумной девочкой…
Джулия тихо всхлипнула и робко прижалась щекой к его плечу. Мир был восстановлен.
И он припал к ее нежным, еще вздрагивающим от недавнего плача, губам.
— Карин, я остаюсь, — тихо сказал Рой.
— На выходные? — равнодушно уточнила она.
— Навсегда, дурочка! — рассмеялся он и заключил ее гибкое тело в свои сильные объятия.
— Без тебя моя жизнь будет пустой и бессмысленной, — почти беззвучно прошептал Томас. Но Айрис услышала его и замерал, чтобы не вспугнуть счастье.
Дверь закрылась, и они остались одни. Колин посмотрел в глаза Розе и погасил свет…
На этом заканчивается рассказ о Хроальде и людях из Моржовой Бухты.
А люди Мак-Лота, которым не терпелось вернуться на Блаженный Остров, в ту же ночь вернулись на корабль и подняли паруса. И больше никто их не видел.
Под холодной стопой времени исчезают буквы на камне, но много раньше того канет в небытие тот, кто вырезал буквы, и обратится в прах владыка, пожелавший увековечить имя свое до скончания времен.
«Да отвернутся от него все боги!» — сказал Луций и упал бездыханный. Клавдия встала с ложа и улыбнулась: «Да живет Цезарь вечно!» И она кликнула рабов: убрать тело.
— Да, — сказала мадам Де Лимож, сияя от счастья, — и не забудьте подать ликеры вовремя. Его величество обожает точность во всем.
(Русский исторический роман)
— Ох ты гой еси! — сказал Ядрейко, выходя из княжеских покоев на простор. Лучезарный окоем веселил глаз. Его простое сердце наливалось восторгом, аки спелый налив в саду янтарным соком. — Дай тебе Боже княжить еще сто лет, и тогда самой славной и великой державой станет наша святая Русь! — и Ядрейко истово, с жаром перекрестился.
(Русский исторический роман)
Великий князь вышел из отцовской опочивальни и обвел испытующим взглядом приутихших придворных. «Орленок стал орлом! — одобрительно подумал старик Потоцкий. — Ишь как смотрит-то! Да, с таким государем Россия не пропадет!»
(Сборник новелл эпохи Возрождения)
И после этих слов королевы прекрасные дамы и благородные их спутники отправились на отдых, ибо следующий день сулил им немало новых забав.
(Трагедия)
ПАЖ:
О, злые люди! Вы можете ликовать: она мертва.
(Комедия)
ГРАФ:
Ну, Маргарита, обнимись с Анджело.
Не лучше ли теперь уладить миром,
Коль скоро донья Белла вас прощает
И обещает гостьей быть на свадьбе.
ВСЕ, ОБНЯВШИСЬ, РАСХОДЯТСЯ.
(Философская проза XIX века)
Сострадание не есть страдание, а посему страдание, ставшее состраданием, перестает быть страданием. Соразмеряйте же бытие свое с этой мудростью.